Я сел в тюрьму по просьбе отца
Детство моё и юношество прошли в достаточно обеспеченных условиях, которые для меня создавал мой отец. Он занимал руководящую должность, хорошо зарабатывал, и я вполне мог жить, ни в чем себе не отказывая. Мне не нужно было перетруждаться и чего-то достигать. У меня было всё только потому, что я имел любящего отца, который всегда мог прийти мне на помощь и всегда постелить соломку там, где было жёстко падать.
Учился в школе я, скажем так, средне, но особого желания к образованию у меня не было. Поступил в техникум и, будучи уже студентом, в девятнадцать лет я попал в автокатастрофу. Меня сбила машина, переломав всю мою правую сторону…
Двое суток я пробыл в коме, а когда пришёл в себя, очень долгое время меня мучили сильные боли по всему телу. Мне вводили после операции внутримышечно сильные обезболивающие средства, но спустя какое-то время прекратили инъекции, и, ощущая всё те же сильные боли, понял, что без подобных препаратов просто не могу, и спасаться я от них мог только алкоголем. Так алкоголь стал в то время моей палочкой-выручалочкой.
Так за два месяца в больнице и ещё несколько месяцев после выписки из отделения я настолько пристрастился к алкоголю, что уже через полгода для меня вполне естественным стало его ежедневное употребление.
Я выздоровел, жизнь снова заиграла всеми своими красками… А зависимость, в свою очередь, стала укрепляться. С юности я всё привык получать легко, без усилий, а после этого пристрастия так вообще стал человеком, можно сказать, без цели, без планов, без стремлений чего-то достичь в своей жизни. Отец по-прежнему снабжал меня деньгами, я, как и раньше, не нуждался в хлебе насущном, и вполне понятно, что, как и любой парень в моём возрасте, любил больше погулять, чем искать работу или что-то в этом плане. Так, не напрягаясь в жизни, я, как говорится, потихоньку спускался вниз. Мне было всего двадцать три…
Ещё ранее моя мать, разведясь с отцом, уехала на заработки за границу, а отец женился на верующей женщине. Он всеми силами стремился привести меня к Богу, всячески стараясь приобщить к жизни в церкви, которую сам посещал. Я же, зависимый от него в материальном плане, в свою очередь, пытался сделать хоть что-то хорошее, чтобы отблагодарить своего отца. Старался не пропускать собрания по субботам. На каждом служении был в доме Божьем, посещал молитвенную группу. В то время на все его молитвы и прошения, его терпение и жертвенность ради меня находились люди, которые говорили ему, сочувствуя, что я потерянный человек и просто нет смысла за меня уже бороться…
Сейчас, спустя годы, я бесконечно благодарен и Господу, и отцу за то, что он не остановился тогда на полпути. Сам до конца, возможно, и не понимая своего выбора, он сделал своей верой и терпением всё для моего пробуждения, спасения и возрождения.
Можно сказать, я имел непосредственное отношение к церкви, посещая её, приближался к молодёжи, общался с ней, но при этом оставался слеп и глух ко многому, что видел и слышал. Осознанного понимания того, зачем я туда пришёл и что это может мне в жизни дать, как моя жизнь может измениться благодаря настоящей встрече с Богом, я себе не представлял и представить не мог. Пока не произошло то, что произошло…
Пока отец всё это время молился обо мне, я, посещая церковь, продолжал вести тот образ жизни, к которому до этого привык: я выпивал, курил… Причём, даже зная, что в церкви быть в нетрезвом состоянии или с запахом перегара не принято, я всё же не смог побороть в себе это. Люди в церкви видели и понимали мои проблемы, по просьбам отца и по своей инициативе молились и долгое время продолжали меня принимать таким, какой я есть, я чувствовал их расположенность к себе.
Ровесники из церкви меня тоже хорошо принимали, хотя я и тогда, и сейчас прекрасно понимаю, что между ними и мной было так мало общего!
Но почему я продолжал посещать собрания? Оглядываясь назад, я вспоминаю сейчас, как, несмотря на свою внешнюю непокорность христианскому образу жизни, всё-таки внутри себя очень хотел изменить свой образ жизни и главной проблемой видел неправильный круг своего общения. И меня всё больше тянуло к молодёжи в церкви. Но при этом мне приходили мысли о том, что вдруг настанет момент, когда я их перестану устраивать, моё присутствие станет для них чем-то лишним, обузой. К счастью, это было только моим опасением, и в реальности такого не случилось, что очень поддерживало меня.
Через несколько лет я посетил одну из евангельских программ, в Полтаве, и после неё мне предложили принять крещение. Я согласился. Но осознанного понимания о том, что я делаю и для чего мне это, а главное, что будет после, у меня не было. Тогда я верил в то, что после моего обращения, то есть торжественного момента крещения, Господь сразу начнёт что-то совершать в моей жизни. А с моей стороны нужно только это согласие и подпись под документом о крещении…
Как глубоко я ошибался, показала моя дальнейшая жизнь.
После крещения прошло полгода, и отцу по работе нужно было выехать на несколько месяцев за пределы Украины. А это предполагало то, что я должен был оставаться без присмотра с его стороны, чего отец, зная мои слабости и понимая связанные с ними риски, старался не допускать.
На тот момент, несмотря на моё уже полноправное членство в церкви, я никак не мог всё же пересилить себя и оставить прежний образ жизни. Продолжал так же, как и до этого, курить, выпивать… Это только усугубляло мою ситуацию, приведя меня до состояния полной беспомощности перед какими-либо жизненными обстоятельствами, где необходима была ответственность, хотя бы за самого себя.
В то время я был настолько зависим химически, что на фоне даже незначительного воздержания от алкоголя у меня возникали приступы алкогольной эпилепсии. Организм непрерывно требовал свой допинг, а я, как ни старался, ничего с собой поделать не мог.
Мою беду видели, конечно, и окружающие. Они молились за меня, переживали, общались со мной, всячески поддерживали, но ничего, к сожалению, поделать с этим не могли. Отец молился тоже за моё состояние, которое, на тот момент было просто нежизнеспособным в полном и духовном смысле этого слова.
Мое состояние в то время всё больше ухудшалось, облегчения не наступало, и отец видел неизбежность моего скорого конца.
…И вот перед той самой запланированной двухмесячной поездкой после долгих колебаний и раздумий отец поделился со мной мыслями о том, что он не знает, что делать и как поступить, поскольку боится, вернувшись домой, уже не застать меня в живых.
Видя моё всё более ухудшающееся состояние, которое было таким и до крещения, и после него, он просто за меня испугался. За то, что в очередной момент, когда я не опохмелюсь и случится приступ алкогольной эпилепсии, никого не окажется рядом со мной и никто не сможет помочь.
После долгих волнений и вопросов в общении с Богом отец решил следующее: на то время, пока он будет в командировке, он поместит меня… в место лишения свободы.
До этого я неоднократно проходил курс детоксикации во всевозможных больницах и — безуспешно. Я был неуправляемым и мог покинуть отделение в любой момент, ведь, кроме силы, ничего не признавал. Поэтому, наверное, на тот момент единственно возможным выходом из ситуации было поместить меня в место, где пребывали заключённые, и тем самым обеспечить за мной полный, а главное, строгий присмотр.
Когда отец сказал мне о своём решении, я воспринял это нормально — настолько для меня был значителен его авторитет и я доверял ему. Хотя, конечно, не каждый родитель найдёт в себе силы пойти на что-то подобное.
Так я оказался в своего рода лечебно-трудовом профилактории (ЛТП), лечебно-исправительном учреждении, предназначенном для тех, кто по решению суда направлялся на принудительное лечение от наркомании и алкоголизма.
Первые дни для меня были самыми тяжёлыми, так как я оказался в условиях, к которым не был готов и о которых даже не имел представления. Деваться было некуда. Рядом не было, как раньше, родного, любящего отца, который всегда готов был поддержать и помочь. Чужие люди и неприятная обстановка, где за высоким забором осталась свобода и прежняя, такая привычная жизнь. И церковь, к которой я успел привыкнуть.
Спустя несколько дней я узнал, что в этом ЛТП занимаются миссионерским служением мои братья по вере. Моей радости не было предела! Я стал искать встречи с ними, задавать вопросы. От них я узнал, что мне нужно, чтобы моя жизнь стала другой, как мне измениться самому и освободиться от мучительной зависимости.
Общаясь с ними уже не просто по долгу, как на свободе, а по зову души и сердца, я стал слышать и понимать, осознал, как по-настоящему познакомиться с Богом, обрести новую жизнь. Узнал, что нужно искренно попросить прощения за совершённые грехи и получить освящение Духом Святым. В тот день моё покаяние было, как никогда до этого, искренним.
Через несколько дней я ощутил неповторимое чувство свободы. И я воспрял духом, оттого что кто-то появился в этом закрытом и чуждом для меня заведении, кто меня понимал и любил, одним словом, родственная душа. Словами трудно передать то ощущение свободы, которое посетило меня там, в заключении, вдали от внешнего мира и родных мне людей, я почувствовал себя более свободным и почувствовал вкус настоящей жизни — реальнее, чем до этого, находясь на свободе. Это трудно передать словами, но прочувствовал я это очень хорошо.
Сомнений в том, что меня услышал сам Господь, что Он простил меня, что я родился снова и что я теперь Его дитя, у меня не было.
Как знак истинного заключения завета с Господом у меня вдруг появилась удивительная способность писать стихи. До этого я ни читать, ни писать не любил.
Через два месяца пребывания в этом ЛТП, когда я вернулся назад домой, в Полтаву, я обнаружил себя совершенно другим человеком. Если раньше я приходил на служения, чтобы лишь прийти, так сказать, отметиться или же отдать должное отцу, то теперь я на те же самые собрания просто бежал!
Мне не терпелось рассказать всем, кому только возможно, о том, как меня спас Господь, как привёл меня к новой жизни, как мне хочется поделиться Благой вестью со всем миром и как желаю служить теперь Ему…
Резкие перемены во мне, о том, что случилось со мной, удивили всех, хотя я был крещён по всем правилам и был членом церкви. Но настоящего посвящения и полноценной христианской жизни у меня не было до того времени, пока я не оказался по ту сторону высоких заборов, которыми меня оградили от внешнего мира, влияния друзей и улицы, всех мирских, любимых мной развлечений, а главное, алкоголя и табака.
Вернувшись снова в свою родную общину после освобождения, я был буквально на седьмом небе от счастья. Многие братья и сёстры даже говорили, что я будто светился. И это притом, что на тот момент у меня фактически не было ничего: ни работы, ни семьи, ни какой бы то ни было уверенности в завтрашнем дне… Я верил и жил уже только Господом!
Кроме того, благодаря моему возрождению как-то сами собой у меня наладились отношения с теми людьми, с которыми до этого я конфликтовал… У меня нет врагов, ко всем я стараюсь относиться так, как Господь относится к каждому человеку — как к Своему творению. И я понимаю, что, насколько бы ни был человек по мнению людей упавшим и безнадёжным, Бог смотрит на него совершенно иначе, чем мы, люди, и каждому Он готов в любой момент протянуть руку помощи, чтобы вытянуть из любой трясины, вырвать из любой паутины и разорвать любые цепи рабства!
Что примечательно, методов лечения как таковых в том заведении, в котором я пребывал два месяца, у меня не было. Если, конечно, не брать во внимание прописанные таблетки, которые своим действием притупляли сознание и воздействовали на волю: Галоперидол, Тетурам, ещё какое-то лекарство от спазмов, спазматических приступов. Я их не принимал. Ухищрялся тайком выбрасывать их, притом что был зависим химически и жить не мог без препаратов и алкоголя.
За эти два месяца я полностью освободился от алкогольной зависимости.
В жизни многих людей Господь проявлялся и делал своего рода чудеса, но примеров подобного безмедикаментозного кардинального изменения, как со мной, я не знаю.
В ходе моего дальнейшего служения, имея непосредственное общение с бывшими наркоманами и алкозависимыми, которые проходили курс лечения в реабилитационных центрах, я интересовался их опытом освобождения. Сегодня в Украине существуют различные программы, методики, которые используются в реабилитационных центрах для освобождения от зависимости, и люди реально освобождаются от этого с помощью таких же зависимых людей, с помощью руководителей групп, с помощью тренеров, тех или иных методик… А я свободен исключительно благодаря Господу без всяких методик и препаратов, систем и чего бы то ни было! Меня освободил сам Небесный Отец! Слава Господу за всё!
Когда я серьёзно употреблял алкоголь, мне казалось, что я умею жить и радуюсь жизни. Раньше я видел в этом наслаждение, и ничего другого знать не хотел, да и представить себе не мог, что без этого можно быть счастливым и довольным. Но сегодня я действительно по-настоящему живу и радуюсь жизни. Это открывает только Сам Бог!
Записала Нателла МОСИНА, www.asd.in.ua